Мельникова Л.Л.

«Музыка старой Вены»

Вена конца XVIII – начала XIX веков… Красивейший город, вписавшийся в ландшафт холмистых берегов Дуная. Представьте себе множество дворцов и очень красивых домов, в которых живут богатейшие собственники одной из великих монархий. Город окружён венком зелени. Горделивый Дунай подходит с одной стороны к центру города. На одном из его островов находится знаменитый Пратер – самое чудесное в мире место для прогулок. Он был, как бы, олицетворением гениального Гайдна. В этой же центральной части Вены находилась зимняя резиденция Эстергази, у которого состоял на службе великий композитор.

Вена – мировая столица музыки. Музыка была, действительно, душой города. На улицах и ярмарках, в кофейных залах и домах горожан звучали австрийские, немецкие, венгерские, славянские мелодии. Пышные академии устраивались во дворцах и аристократических салонах.

В имение Николая Эстергази съезжались именитые гости из Вены и окрестных богатых дворцов. Придворные дамы и кавалеры и, даже сама королева были частыми участниками пышных приёмов. К каждому такого рода событию Гайдн сочинял новые произведения, которые должны были способствовать созданию атмосферы радости, веселья, развлечений. Это удавалось ему без особого труда, так как он сам был человеком весёлым и простодушным. Такова его увертюра, которую вы сейчас услышите. В ней три части:

Аллегро – приветственная музыка, где царит радостная приподнятость.

Адажио – это изысканная светская беседа.

Менуэт – развлечения, танцы.

Исполняется  Гайдн И.  Увертюра D-dur  для фортепиано в 4 руки

Такого рода « лёгкую» музыку писал на заказ и Моцарт. Он и в жизни оставался ребёнком, увлекающимся тем, что доставляло ему удовольствие. Но тот же человек, вечно рассеянный, привыкший лишь играть и развлекаться, становился, казалось, существом высшего порядка, как только садился за фортепиано. Душа его улетала ввысь, и всё его внимание отдавалось тому единственному, для чего он был рождён, – гармонии звуков.

С Веной тесно связано и творчество Бетховена. Он часто играл здесь в аристократических салонах. С одним из выступлений во дворце графа Фриса связан эпизод, упоминаемый многими биографами: «Заметив, что некий молодой граф беседует с дамой, Бетховен немедленно прекратил игру, воскликнув: «Для таких свиней я не желаю играть!» Никакие извинения не помогли. Бетховен отказался играть». Но это всего лишь пикантный эпизод из его жизни, а если говорить серьёзно о значении Бетховена – композитора и человека, то стоит привести слова Ромена Роллана: «Он – самая героическая сила в современном искусстве. Он самый большой, самый лучший друг всех, кто страдает и кто борется… Какое несказанное благо, окунуться в мир его музыки, в этот животворный океан воли и веры!»

Исполняется Бетховен Л. Соната ре-мажор для фортепиано в 4 руки

Музыка в Вене царила среди широчайшего круга любителей, чему немало способствовали формы общения. «Нормой жизни были регулярные собрания людей, близких по взглядам и устремлениям. Такие кружки в известной мере определяли пульс духовной жизни города. «Шубертиады» – так назывались встречи друзей и поклонников таланта Франца Шуберта. Были они шумными, весёлыми и непринуждёнными. Здесь пели, музицировали, читали стихи, спорили, разыгрывали шарады. Но всегда в центре был Шуберт и его музыка. По вечерам все собирались в гостиной, Шуберт усаживался за рояль, и начинались танцы.

Исполняется  Шуберт  Ф. 6 экосезов op.18а  для фортепиано в 4 руки

Талант Шуберта был замечен знаменитым венским меценатом Графом Эстергази (внуком Николая Эстергази), и Францу предложили давать уроки музыки юным графиням. Молодого композитора поселили в графском доме, дали приличное жалование. Но… тем сильнее почувствовал он классовую преграду. Шуберт был влюблён… Влюблён всем сердцем в младшую дочь Каролину. Ей он оставался верен до конца своих дней. Каролина ценила Шуберта, ценила его гений, но не подозревала, что любовь была так сильна. О чувствах Франца она узнала из его слов. Однажды она в шутку упрекнула его в том, что он не посвятил ей ни одного из своих сочинений. На что композитор ответил: «К чему же? Ведь и так всё посвящается Вам!»